За четыре месяца работы в Москве я все чаще сталкиваюсь с одной очевидной истиной: все хотят знать, что «на самом деле» происходит в самой большой (по площади) стране мира и в ее экономике. Поэтому любая публикация Всемирного банка о России неизменно привлекает к себе много внимания. Последний выпуск доклада «Об экономике России» не стал исключением. При подготовке доклада мы проанализировали и рассмотрели много экономических вопросов. Остановлюсь на трех из них, наиболее заслуживающих внимания.
Во-первых, на фоне неблагоприятной внешней конъюнктуры, обусловленной слабым ростом мировой экономики, в России продолжается рецессия. Однако, по всей видимости, страна прошла критическую точку, и в 2017-2018 годах ожидается положительный рост экономики. Перелом в экономике произошел, прежде всего, благодаря тому, что предпринятый правительством за последние два года комплекс ответных мер, включающий политику гибкого курсообразования, сокращение расходов бюджета в реальном выражении и докапитализацию банков, наряду с использованием средств Резервного фонда стал буфером для экономики и смягчил для нее последствия многочисленных шоков.
Продолжительный период рецессии сменяется в настоящее время восстановлением основных экономических и финансовых тенденций и показателей. Инфляция за период с января по октябрь 2016 года составила 7,4% - более чем вдвое ниже уровня в 15,9%, зафиксированного за аналогичный период годом ранее. Банковский сектор в целом стабилизировался. Консолидированный бюджет субъектов федерации за первые восемь месяцев 2016 года был даже сведен с профицитом. В действительности, учитывая прогнозируемый рост цен на нефть, мы ожидаем, что в 2017-2018 годах рост российской экономики вернется в область положительных значений и составит 1,5%-1,7%. Однако нельзя не учитывать различные детали и нюансы. Так, например, снижение инфляции отчасти объясняется эффектом высокой базы, а инфляционные ожидания остаются повышенными.
Банковский сектор, несмотря на сохраняющуюся стабильность, по-прежнему уязвим к макроэкономическим рискам, связанным с низкими темпами экономического роста и слабым спросом. Несмотря на то что бюджеты регионов показывают профицит, к концу 2016 года, как ожидается, профицит сменится дефицитом.
Рисунок 1. Ожидается, что в 2017 и 2018 годах экономика будет постепенно переходить к росту (рост ВВП в реальном выражении, %)
Источник: оценки сотрудников Всемирного банка
Во-вторых, одним из активных шагов к реформированию политики стало возобновление практики среднесрочного бюджетного планирования. В условиях роста дефицита федерального бюджета (ожидается, что к концу 2016 года он достигнет 3,7% ВВП) правительство в качестве упреждающей меры вернулось к практике среднесрочного бюджетного планирования, намереваясь сокращать дефицит бюджета примерно на 1% в год и в конечном итоге выйти на сбалансированный бюджет к 2020 году. Бюджет построен на основе консервативной оценки цены на нефть в 40 долл. США за баррель, а бюджетные расходы предполагается сокращать преимущественно за счет уменьшения расходов на национальную оборону, ВПК и социальную политику. Если правительство будет придерживаться практики среднесрочного бюджетного планирования, это станет важным шагом к снижению общей неопределенности будущей экономической политики.
В-третьих, бюджетно-налоговая политика в России способствует большему перераспределению доходов среди населения, чем в США, но меньшему, чем в некоторых странах ЕС. Хорошая новость заключается в том, что когда речь заходит о сокращении неравенства, бюджетно-налоговая политика в России (сочетание налогов и бюджетных трансфертов) более эффективна, чем в Бразилии, Чили, Колумбии, Турции и США.
Рисунок. 2. Бюджетно-налоговая политика в России способствует перераспределению доходов среди населения
Коэффициент Джини до и после вычета налогов и перечисления трансфертов в отдельных странах
Примечание. Рыночный доход определяется как доход, полученный до уплаты налогов и перечисления государственных трансфертов. Располагаемый доход – это доход после уплаты налогов и перечисления государственных трансфертов. Согласно методологии ОЭСР по расчету располагаемого дохода, пенсии считаются государственным трансфертом, а взносы в фонды социального страхования – налогом. Нефинансовые расходы на образование и здравоохранение не включаются в расчеты в странах ОЭСР.
Источники: Данные по коэффициентам Джини по всем странам ОЭСР предоставлены ОЭСР, а по остальным странам взяты из документов, представленных странами в рамках инициативы «Обеспечение равенства» (Commitment to Equity). Данные по России за 2014 год.
С другой стороны, многие другие страны, имея такой же размер бюджета (измеряемый в виде доли государственных расходов в ВВП), добиваются гораздо более существенного сокращения неравенства. Отсюда следует, что при существующей структуре расходов и доходов бюджета Россия может достичь более справедливого распределения доходов среди населения. Государственные трансферты (преимущественно пенсии) сыграли огромную роль в сокращении неравенства. Вместе с тем в условиях неуклонного сокращения работоспособного населения, с заработков которых отчисляются взносы в пенсионную систему, в своем нынешнем состоянии она становится все более неподъемной для государственного бюджета.
Предостерегая от излишнего оптимизма, необходимо сказать, что хотя экономика возвращается к росту, она вряд ли обретет более диверсифицированный характер в ближайшем будущем. Восстановление экономики будет преимущественно поддерживаться ожидаемым ростом цен на нефть. В действительности, общая (номинальная) стоимость ненефтяного экспорта за первые девять месяцев 2016 года сократилась более чем на 13%. А в отраслях, обеспечивающих немногим более половины объема ненефтяного экспорта, в первой половине 2016 года фактически зафиксирован спад. Так что процесс диверсификации идет медленно. Что может изменить ситуацию к лучшему? Впрочем, это уже тема для следующей статьи. Следите за нашим блогом ...
Присоединяйся к обсуждению