Правильно ли мы истолковали «коэффициент демографической нагрузки пожилыми» в стареющих странах?

Все мы уже видели эти цифры: в течение ближайших десятилетий многие страны – как развитые, так и развивающиеся - сильно постареют. Одним из показателей, описывающих происходящее, служит «коэффициент демографической нагрузки пожилыми». С его помощью измеряют численность лиц старше 65 лет (возраст, который в настоящее время определён как «пожилой») как долю от численности населения в возрасте от 15 до 64 лет (в современных понятих – «трудоспособный возраст»). Иными словами, этот коэффициент показывает, сколько пенсионеров придётся содержать одному потенциальному работнику. По мере старения населения планеты во многих странах данный показатель в ближайшие десятилетия резко ухудшится. В этой ситуации серьёзную озабоченность начинает вызывать устойчивость систем пенсионного обеспечения.
 

В Германии, России, США значение этого коэффциента быстро увеличивается. Особенно остро это ощущается в Германии, где цифры выглядят просто угрожающе. В 1990-е годы пять (потенциальных) работников в Германии содержали примерно одного пожилого человека (коэффициент демографической нагрузки пожилыми, равный 0,22). К 2060 году они будут содержать троих пожилых; значение коэффициента демографической нагрузки вырастет в три раза, - до 0,62. Россия и США в 1990-е годы имели сопоставимые исходные уровни, но в этих странах процессы старения будут идти не так активно: к 2060 году значение коэффициента демографической нагрузки для них достигнет порядка 0,37, что, тем не менее, говорит о существенных изменениях (см. Рисунок 1).

Рисунок 1. Численность пожилого населения растёт. Но станут ли они иждивенцами для других?

Источник: United Nations. 2012. World Population Prospects: the 2012 Revision (database)

Примечание: коэффициент демографической нагрузки пожилыми измеряет количество пожилых людей (65 лет и старше), которое приходится на одного человека трудоспособного возраста ( 15- 64 лет).

Обречены ли мы на то, чтобы нас захлестнула волна стариков, которым нужны деньги молодых? Вынужден ли будет каждый работник в перспективе работать, чтобы обеспечить не только самого себя, но и оплатить половину (или больше) дохода пенсионера? Ждёт ли нас новое общество, где доминирующее положение будет принадлежать тем, кого содержат за счёт работы и дохода других?

Не думаю.

У коэффициента демографической нагрузки пожилыми имеется один фундаментальный недостаток: его нынешнее определение по-прежнему заставляет нас поверить в то, что после 65 лет мы становимся «пожилыми иждивенцами». Однако в будущем это будет просто неверно.

В будущем все мы, возможно, сможем работать сколь угодно долго. Продолжительность трудовой деятельности и понятие выхода на пенсию стали меняться. Сегодняшние «старики» здоровее, чем их сверстники в любом предшествующем поколении, и здоровая старость тоже позволит нам дольше работать. Действительно, фактический возраст выхода на пенсию во многих странах с высоким уровнем доходов начиная с конце 1990-х увеличивался. Иначе говоря, сейчас наша большая продолжительность жизни преобразуется в более длительную трудовую деятельность, и ожидается, что эта тенденция сохранится.

Если все мы будем работать дольше, то не следует ли изменить пороговое значение возраста при расчёте коэффициента демографической нагрузки пожилыми? Станет ли в перспективе возраст в 75 лет соответствовать нынешним 65 годам, так чтобы в качестве «трудоспособного» можно было бы определить возраст от 15 до 75 лет?

У меня другое предложение. Почему бы вовсе не отказаться от понятия «трудоспособный возраст»? Зачем сдерживать себя, искусственно ограничивая наш производительный потенциал каким-либо возрастом, будь то 65, 75 или 105 лет? Любое такое возрастное ограничение не только определяет, что все, кто младше, производительны, но также гласит, что все, кто старше – непроизводительны. Вместе с тем, в реальности у всех людей разные способности, и из-за этого кто-то вынужден уходить на покой раньше, а кому-то они позволяют работать до преклонного возраста.

 

Именно это разнообразие в сочетании с ростом продолжительности жизни должно позволить нам пересмотреть понятие «трудоспособного возраста». Изначально оно задумывалось как показатель иждивенчества в стране: в какой мере мы (пожилые) зависим от других (молодёжи) с точки зрения жизнеобеспечения? Но сегодня степень иждивенчества можно измерить гораздо точнее. Имеются вполне точные оценки численности активных и неактивных групп на рынке труда по всем возрастным категориям. Причём имеются не только надёжные оценки показателей экономической активности в прошлом и настоящем, но также и прогнозы на будущее.

 

Этот коффициент демографической нагрузки взрослыми – то есть доля неактивного населения в совокупной численности взрослого населения в возрасте 15 лет и старше – даёт для трёх стран, которые рассматриваются в нашем примере, гораздо более оптимистичный прогноз с меньшими расхождениями. В то время как в 1990-е годы в Германии 10 работников содержали примерно семь неактивных взрослых (в том числе – немало женщин), этот показатель вырастет незначительно, - примерно до восьми взрослых иждивенцев на 10 работников, а к 2050 году даже начнёт падать. В России в настоящее время на 10 работников приходится порядка шести неактивных взрослых, и погнозируется, что к 2050 таких иждивенцев будет семеро. Аналогичная и даже ещё более оптимистичная тенденция наблюдается в США. Вообще, коэффициент демографической нагрузки взрослыми – гораздо более стабильный показатель, чем имеющий неоднозначную репутацию коэффициент нагрузки пожилыми. Может быть, мы абсолютно неверно истолковали всё, что связано с коэффициентом нагрузки пожилыми? И что стоит за этим неожиданным результатом?

Рисунок 2. Если учесть изменения поведения, то прогноз оказывается более стабильным

Source: Bussolo, Koettl, and Sinnott (Forthcoming). Golden Aging. Prospects for Healthy, Active, and Prosperous Aging in Europe and Central Asia. Washington, DC: World Bank.

 

Примечание: коэффициент демографической нагрузки взрослыми измеряет численность неактивного (неработающего и не ищущего работу) населения на одного экономически активного (работающего или ищущего работу) взрослого (лица в возрасте 15 лет и старше). При составлении прогнозов тенденции роста экономической активности женщин и пожилых, характерные для прошлых периодов, экстраполируются на период до 2030 года; допускается дальнейшее повышение фактического возраста выхода на пенсию на 10 лет на отрезке с 2030 по 2060 год.

Статические коэффициенты, такие как коэффициент демографической нагрузки пожилыми, не отражают изменения поведения. Качество здоровья улучшается (в том числе - в старости), всё больше женщин выходят на рынок труда. Меняется и политика в области пенсионного обеспечения. Вследствие всех этих факторов на рынке труда оказалось больше людей, чем в любой предшествующий период, и остаются на нём они тоже дольше, чем когда-либо прежде.

При анализе распространённости «иждивенчества» в странах в перспективе нельзя механически экстраполировать нынешнее поведение на будущее. В частности, большое значение может иметь реализуемая политика. Если сегодня продолжатся усилия, призванные ограничить практику досрочного выхода на пенсию, обеспечить инвестиции в программы непрерывного обучения, повысить официальный пенсионный возраст (то есть попытки осуществить меры, которые способствуют большей продолжительности трудовой деятельности), то в перспективе страны действительно будут «старше», но в них не обязательно вырастет доля иждивенцев.

-----------------------------------------------------

Более подробно вопросы, связанные с процессами старения населения, освещены в докладе Всемирного банка «Золотой век старения. Перспективы здоровой, активной и обеспеченной старости в регионе Европы и Центральной Азии» (авторы – Маурицио Буссоло, Йоханнес Кеттл и Эмили Синнотт).

Впервые эта запись в блоге была опубликована Институтом Брукингса: http://www.brookings.edu/blogs/future-development/posts/2015/05/20-aging-retirement-koettl